Рáбство — исторически это система устройства общества, где человек (раб) является собственностью другого человека (господина, рабовладельца, хозяина) или государства

Позволю себе обратить внимание уважаемой публики на спектакль «Крепостная любовь», поставленный в драматическом театре «Комедианты» по рассказу И. С. Тургенева — «Муму».

Идущий уже третий сезон спектакль режиссера Михаила Левшина — заслуженного деятеля искусств России и художественного руководителя театра «Комедианты» массовым зрителем должным образом пока не оценен. Трогательная история, по мнению многих, читавших этот рассказ в детстве, вызывает в основном только чувство сострадания к незаслуженно убитой собачке. И не случайно, в театр на этот спектакль очень хотят попасть именно родители с детьми или школьники (по совету учителя). Некоторые, что бы познакомится со сценическим воплощением литературного произведения, а некоторые для того, чтобы, просто познакомиться с самим произведением.

Что же нового увидел сегодня Михаил Левшин в этом, всем известном, рассказе классика русской словесности? Что заставляет современного зрителя, посмотревшего этот необычно поставленный в пластическом формате спектакль задуматься? Задача, которую решал режиссер, выходит далеко за рамки школьной программы. Во всех рекламных материалах театра специально был сделан упор на информацию — что это спектакль не для детей! И дело не в истории, описанной Тургеневым, она известна всем без исключения, а в тех особенностях жизни русского народа, которые режиссер ярко иллюстрирует всеми имеющимися атрибутами современного театрального искусства.

Пластический язык, выбранный режиссером для этого спектакля, усиливает характеры, доводя личностные качества героев до некоторого обобщения. Слова и мысли, обличенные в пластическую форму замечательным «драматическим» хореографом, заслуженным деятелем искусств России, лауреатом Государственной премии России Сергеем Грицаем, русские народные песни в исполнении артистов театра (вокал Е. Головина), использование в художественном оформлении спектакле арт-объектов (А. Комарова и А. Журавлев) — все это позволяет не просто увидеть и услышать, а почувствовать атмосферу безысходности, порождающую щемящую тоску. Спектакль Михаила Левшина не дает ответов на эти вопросы. Он в который раз заставляет задуматься — кто МЫ и куда МЫ идем?!

Молчание персонажей обусловлено еще и тем, что раз и навсегда заведенный порядок не требует каких-либо слов — и так всем «подданным» все понятно. И эта идея режиссера удачно воплощается на сцене возможностями пластического языка.

В каждом герое разыгранной драмы можно опознать черты общерусского менталитета, присущего и нашему современнику: смирение и наглость; рабство и бунт. Именно поэтому, спектакль так актуален. Все перипетии сюжета суть коллизии сегодняшнего дня. Не в нашей ли с вами жизни встречаются начальник-господин (барин), подчиненный-подневольный (холоп)?! Эти синонимы говорят сами за себя, в них можно угадать и связь времен. Взаимоотношения этих ипостасей (начальник-подчиненный; барин-холоп) имеют такую устоявшуюся связь, что их не может сломать даже ЛЮБОВЬ! Любовь, рождающаяся вопреки, для которой не всегда необходимы слова, для которой, казалось бы, нет преград… Все подчинено раз и навсегда установленной схеме, в которую совершенно не укладывается свобода выбора. «Социальное внушение, испытываемое человеком с детства, может его поработить. Система воспитания может совершенно лишать человека свободы, делать его неспособным к свободе суждения» — писал в своей работе «О рабстве и свободе человека» еще Николай Бердяев. И нет ни толики сомнения, что он был прав.

Чинопочитание и угодничество начальству; молчаливое согласие с самой невообразимой несправедливостью; непротивление, установленному сверху и губительному для человеческой личности закону; леность и надежда на «авось» — эти черты всегда были свойственны русскому человеку. За редким случаем, когда народ объединяла общая беда или катастрофа. Без сомнения, наш народ талантлив, самоотвержен, отзывчив, искренен и где-то глубоко в душе, справедлив, правда, где-то очень глубоко. Гремучая смесь этих противоречий в русском характере приводит к бесконечному, свойственному русской душе, поиску смысла жизни, а в конечном итоге, к беспечной безответственности, плоды которой мы и пожинаем в наше время.

По словам мемуаристов, Тургенев написал рассказ, списав частично историю конкретных героев, придав ей, по своему усмотрению другой конец, выражающий на его взгляд настроения общества. В барыне можно было узнать прообраз матери Тургенева, отличавшейся крайней деспотичностью и жестокостью нрава. А под именем Герасима в произведении выведен немой дворник Андрей, ее крепостной. Есть свидетели того, что этот дворник «остался верен своей госпоже, до самой ее смерти служил ей». Вот так!!!

Получается, что самая главная черта русского характера — терпение, терпение и еще раз терпение. Спектакль Михаила Левшина, как раз и дает возможность задуматься о природе этого терпения и возможности выбора.

Далеко не всем читателям известно, что небольшой, написанный И. С. Тургеневым в 1852 году рассказ «Муму» произвел неоднозначное впечатление на некоторые слои общества и также неоднозначно был воспринят критиками. Одни увидели в этом произведении «лишь простую историю любви бедного глухонемого дворника к собачонке, погубленной злою и капризною старухою», а другие усмотрели в главном герое «олицетворение русского народа, его страшной силы и непостижимой кротости». Отозвались на это произведение не только литераторы. Вот мнение чиновника Главного управления цензуры Н. В. Родзянко, который 16 марта 1854 г. в рапорте на имя министра народного просвещения писал: «Рассказ под заглавием „Муму“ я нахожу неуместным в печати, потому что в нем представляется пример неблаговидного применения помещичьей власти к крепостным крестьянам \<…> Читатель по прочтении этого рассказа непременно исполниться должен сострадания к безвинно утесненному помещичьим своенравием крестьянину \<…> Вообще по направлению, а в особенности по изложению рассказа нельзя не заметить, что цель автора состояла в том, чтобы показать, до какой степени бывают безвинно утесняемы крестьяне помещиками своими, терпя единственно от своенравия сих последних и от слепых исполнителей, из крестьян же, барских капризов…» Чиновника не впечатлило даже то, что в рассказе нет и намека на какое-то сопротивление существующему положению крестьянина, ни тем более на призыв к бунту. Правда товарищ министра А. С. Норов согласился с мнением Н. В. Родзянко и писал председателю С.-Петербургского цензурного комитета M. H. Мусину-Пушкину, что «щекотливое содержание этой повести, а еще более тон, в каком описывается рабская зависимость крепостных людей \<…>, легко может повести читателей низшего сословия к порицанию существующего в нашем отечестве отношения крепостных людей к своим владельцам…».

Вот такой своеобразный резонанс получил этот рассказ, который в нашей современной школе изучают в начальных классах.