Культура никому еще не приносила добра.
Ни одно произведение искусство пока еще
не сделало человека лучше.Питер Брук. (Манифест 60-х)
Когда Комедианты, тогда всегда Лиговка. Помню ее, еще той, темной, усталой, по традиции приблатненной, упирающейся головой в самую красивую водную артерию Питера — Обводный канал. А теперь — что там Бродвей — отели, рестораны, бутики. Ноги Лиговки уже отталкиваются от канала, сучат, не признавая своего родства. Голова и руки тянутся и пытаются поцеловать Невский. Иду в Комедианты. От Московского вокзала до театра громадный серый крокодил — «Галерея», эрмитаж нужных и ненужных дорогих вещей, — упирается прямо в Дом Перцова, а на уголке — театр. Странное это ощущение — я полюбил этот театр. Странность в том, что ты идешь вдоль этого монстра, нет, не идешь, а бежишь. Я ловлю себя на ощущении, что я бегу, а впереди бежит девочка, и я точно знаю, что ее зовут Алиса, а она бежит за кроликом, который охает и ахает, глядя на часы, а я бегу за девочкой, и вместе мы ныряем в эту нору под названием «Комедианты». На два- три часа исчезает время, потому что это то, что я называю театр и то, что я люблю. Я всегда любил женщин, подводные лодки, театр и … Родину. В каком порядке все это расставить, честно говоря, не знаю.
Когда ты общаешься с настоящим, еще, как ни странно, живым театром, он наводит на самые странные размышления. Ну, например, есть спектакль, который держится в репертуаре 20-30 лет. Я встречал людей, которые приходили на «Мещан» Г. А. Товстоногова по 10-15 раз. На спектакль «Пиквикский клуб» восторженные зрители приводили своих детей, а потом внуков. Оставалось очарование, которое не стоит пытаться объяснить. Двадцать-тридцать лет — тут естественно, возникает достаточно сложное для театра понятие: это три-четыре поколения актеров. Опять всплывает подводная лодка — смена экипажа: кто на дембель, а кто… Спектакль идет, оптимальный вариант в этом многогодовом существовании — когда его курирует режиссер, который его же и поставил. Один за другим уходят конкретные исполнители, но вот уходит и исполнитель или исполнители главной роли, но спектакль, по мнению театра, должен быть. Когда актера вводят на главную роль, возникает вопрос, который психологически очень сложен, — повезло или как по Высоцкому: «Эй, брат, дай прикурить, а в ответ тишина, он вчера не вернулся из боя». Все банально, жизнь должна продолжаться. Помню, хоронили Ефима Копеляна. Вечером выездной спектакль «Кошки-Мышки» в ДК Невский. Главная роль у Люси Макаровой. Ее уговаривали — не будем играть. Нет, сказала она, играть будем. И при мне она на уколах играла. Спектакль жив, пока он жив, никого не надо обманывать. И никакой «цирк» его не заменит. Живы в Комедиантах «Женитьба» и «Волки» — живы потому, что хорошие спектакли, сколько уж составов сменилось.
Спектакль-долгожитель «Волки и овцы» был выпущен в 1994 году. Как бы это банально ни звучало, но главная причина долголетия спектакля в том или ином театре — его художественное достоинство, а уже как следствие — аншлаг, касса, формирование своего зрителя. Все это в полной мере относится к спектаклю «Волки и овцы». Его история не совсем обычна. Два раза название спектакля исчезало из репертуара. Последний раз на три года, и это при стабильном успехе: многие зрители смотрели «Волков» по несколько раз. И вот 29 марта 2015 года «Волки и овцы» вернулись из отпуска. Вернулись с прекрасными лаконичными декорациями Марта Китаева, и опять «Комедианты» в присущей им элегантной манере подают Островского как одного из самых замечательных сценичных драматургов в истории русского театра. Художественный руководитель театра и его главный режиссер Михаил Левшин пошел на рискованный шаг — в наигранный спектакль на главную роль Мурзавецкой ввел новую актрису Анастасию Пижель. Наверное, только коллеги могут понять всю ответственность, все это нервное напряжение актрисы, которой предлагают настолько значимую роль, которую играли многие великолепные актрисы русского театра, ведь такие роли решают актерскую судьбу. К чести актеров, занятых в спектакле, они настолько по-дружески и тактично поддержали коллегу, что она совершенно естественно вошла в контекст спектакля.
И, в завершении, несколько слов о так называемом «возобновлении» спектаклей, я это называю «реанимацией». Это длинный разговор, приведу лишь один пример. В Москву привезли в 1990-м году в первую годовщину смерти Г.А. Товстоногова возобновленный всего на один спектакль — «Мещане». Не буду описывать, что творилось около театра, это воспоминания о театральных вершинах 70-х годов, а вот в зале люди тихо плакали, стояла абсолютная тишина. Люди провожали уходящую натуру. К примеру, Кириллу Лаврову-Нилу было 65 лет. Собрался весь первый состав. Не было лишь ушедшего гениального Павла Панкова. На его замену пришел Владислав Стрижельчик. Мне искренне жаль современное поколение, которому не с чем сравнивать. Господа Комедианты, помогите им.
С уважением,
бывшая лиговская шпана