Рассказ написан в процессе режиссерского тренинга на развитие и воспитание авторского начала в период учебы в театральной академии по заданию Николая Петровича Наумова, декана факультета театра кукол.

Евгений Талашманов

В северном морском городе наступила ночь. Кот Степан и кошка Шура-Мура бежали по заснеженной улице — сегодня был важный день: в порт должен был прибыть траулер со свежей рыбой. «Если удастся отхватить две рыбины — можно будет продержаться две недели, если же нет — голодная смерть…» Но самым страшным было другое — порт охраняли натасканные немецкие овчарки, и можно было пропасть в их огромной пасти. Степан это знал и волновался за Шуру-Муру, когда они выходили на эти вылазки за рыбой.

Степан и Шура познакомились год назад на помойке, когда на Шуру напала разъяренная Крыса-Анфиса. Степан заступился за Шуру, с этого момента началась их дружба. Они стали жить вместе в подвале на проспекте Ленина, дом 5 — корпус 3, слева от мусорных баков, на ржавой трубе, по которой текла горячая вода. Но отношения между ними были чисто партнерские. Утром они съедали по одной мышке, а вечером бежали в областной драматический театр. Шура знала, как туда тайно можно было пробраться и с ложи, где висели софиты — они смотрели спектакли. Их любовь к театру была бескорыстна, ведь есть там было нечего. Степан за год настолько сильно привязался к Шурке, что в ее присутствии сердце в мохнатой груди билось учащенно — это была любовь. Но кошачья жизнь их так крутила, что не было моменты сказать ей о своих чувствах. А Шура была кошка гордая, и сразу поставила в их отношениях все точки над «Мяу» — она не хотела терять независимость и плодить нищету. Но несмотря ни на что, она была ему дорога — он не хотел ее потерять. В этих мыслях они добежали до назначенного места.

На причале стояли люди в военной форме с зелеными фуражками. «Таможенники» — подумали кошки. В этот момент прозвенел корабельный колокол и краны стали поднимать ящики с рыбой. Но в какой-то момент стропы разорвались. И ящик с рыбой упал на землю, и рыба разлетелась по земле. Сразу же налетели чайки, кошки не ожидали такого счастья, но быстро сориентировались и ринулись к валяющейся рыбе. Схватив по огромной рыбине, они побежали прочь. Но собаки, сразу среагировавшие на звук падающего ящика, их засекли и пустились в погоню. Степан и Шура бежали ноздря в ноздрю, пятка к пятке. Степан несколько раз поворачивал голову, контролировал, чтобы Шура не отстала, впереди он уже видел железную дорогу. Думал: «Перебежим через нее и спрячемся под ларьками». Снова посмотрев в Шуркину сторону, он увидел, что ее нет рядом. Оглянувшись, он ужаснулся — Шура с тяжеленной рыбиной в зубах, отстала метров на десять. И собаки настигали ее — смерть дышала в затылок. Степан бросил свою рыбу и крикнул: «Шура. Бросай рыбу — жизнь дороже!» Шура даже глазом не повела. «Шурик, мы же погибнем!» Но Шура еще крепче сжимала в зубах добычу. Вдруг со стороны леса, куда убегала железная дорога, раздался гудок, и засверкал огонек. Это был поезд. «Кранты» — подумал Степан. Не успеем перебежать — умрем. Он кинул взгляд на Шуру, и увидел в ее глазах ужас. Она тоже все прекрасно поняла. «Шура, бросай рыбу!» — с этими словами он перепрыгнул через рельсы и упал в сугроб. Последнее, что он увидел перед тем, как его ослепил свет фар: Шура с рыбой в зубах — прыгнула. И в этот момент проехал поезд. Степан зажмурил глаза. Когда он открыл их — было очень тихо. «Шура» — промяукал он. Тишина. «Шурочка» — тишина. Он боялся подойти к рельсам, боялся увидеть ее. «Мурочка» — в отчаянии мяукнул он. «Степан, живая я, живая!» — раздалось совсем рядом с рельсами. Степан подставил Шуре плечо и взял в зубы спасенную рыбу.

Луна освещала им дорогу.